История хакасской свадьбы. Обряды и обычаи. Как жили древние хакасы? Интересные традиции хакасии

Свадебная церемония является одним из важнейших событий жизненного круга в хакасском обществе. Это связано с тем, что именно семья является основной единицей общества, показателем здоровья нации. В ней происходит воспитание и передача многовекового опыта младшему поколению, создается своеобразная микромодель мира.

В семейно-родственных отношениях хакасов было много элементов, отражающих патриархально-родовое устройство в прошлом. Традиционное хакасское общество являлось патриархальным - в нем мужчине отводились основные общественные функции. В терминологии родства сохранялось четкое деление родственников по отцу и матери, жене и мужу. Браки между представителями одного сеока не допускались. И помимо родовой экзогамии иногда запрещались браки между представителями разных сеоков, но имеющих одного предка .

Однако по женской линии таких запретов не было, поскольку женская кровь обновляется быстрее. Напротив, обычное право поощряло дуально-родовой брак - дочь женщины должна вернуться в род своей матери. Однако по материнской линии брак разрешался в близкой степени родства, так как в этом случае не нарушалась родовая экзогамия и супруги принадлежали к разным сеокам. В 1893 году в приходе Аскизской церкви насчитывалось более половины браков в близких степенях родства по материнской линии.

Приняв решение женить сына, родители присматривали девушку из многодетной семьи из рода, имевшего хорошую репутацию. Молодые, чаще всего, могли не видеть друг друга до свадьбы. Собственно, слова «жених» в хакасском языке нет, хакасы говорят оол (парень) или кiзо (зять). Невесту называли наа пала - букв. «новый ребенок» . Этот обычай связан с тем, что невеста входила в семью жениха на правах нового члена, так как выделение новой супружеской пары происходило только через несколько лет после свадьбы. Без согласия родителей сыновья не имели права вступать в брак. В противном случае они лишались наследства.

Считалось, что первый брак благословляется высшими силами - солнцем, луной, звездами. При подготовке свадебного обряда вся роль отводилась родственникам жениха (в первую очередь родителям), отсюда и термин «хыс алысханы» (обмен девушками) .

Рассмотрим традиционные формы свадебных браков, представленные в работах Бутанаева В.Я.. В его исследованиях описаны такие виды свадебных обрядов как:

Сговор - брак чести. При этой форме сватали малолетних детей, которые при достижении совершеннолетия становились супругами.

Близкие друзья, хорошие соседи или дальние родственники, когда у одного был мальчик, а у другого девочка, договаривались их сосватать. Иногда сговаривались родители еще не родившихся детей. Это было - глухое сватовство. Сговор закреплялся словами: «Соединим детей, если у одного родится дочь, а у другого сын! Обменяем ездовых лошадей, если у обоих будут мальчики или девочки!» . В этом случае матери детей называли друг друга «поясничной сватьей», так как считалось, что у обеих дети еще «на пояснице». Когда дети достигали трех- или пятилетнего возраста, то родители мальчика приезжали с подарками к родителям девочки. Первый приезд сватов обычно бывал летом, привозили вино и туши баранов. Зайдя в юрту, отец мальчика, кланяясь в ноги хозяину, произносил традиционную фразы по хакасскому обычаю. Если родители девочки не изменили своего решения, сваты обнимались и целовались и, обменявшись чашами, выпивали вино. Второй, осенний приезд сватов носил название - вино с сережками. Родители мальчика дарили девочке коралловые сережки, которые тут же вдевались ей в уши. С этого времени девочка считалась засватанной. На следующий год весной родители мальчика устраивали малое застолье. Они приезжали с небольшими подарками и бочонками вина. С каждым визитом количество подарков, вина и мяса должно было увеличиваться. Следующий приезд бывал осенью и назывался - «волосатое застолье», родители мальчика кроме вина и мяса привозили в подарок будущим родственникам одну овцу живьем «в волосах». Приезд сватов весной, полгода спустя, назывался - голое застолье, вместе с вином и подарками привозили «голую» тушу барана. В знак уважения к сватам родители мальчика на застолье подносили отцу девочки отваренную голову барана. С этого времени и до взросления детей родители мальчика каждый год весной и осенью привозили угощение сватам .

По достижении просватанными детьми 15-17-летнего возраста родители юноши приезжали весной договариваться о свадьбе. Этот приезд был помолвкой просватанных детей и бывал за три года до свадьбы. Следующий приезд поздней осенью именовался - застолье с быком. Тушу быка без трех конечностей, (оставляли только правую переднюю ногу) расчленяли по суставам и привозили в подарок родителям девушки. Потом весной делали угощение - вино с табаком. Помимо нескольких бочонков вина родители жениха привозили в подарок свату орнаментированную хакасскую трубку и вышитый кисет с табаком . Очередное, осеннее угощение носило название - масляное застолье. К родителям девушки привозили до девяти котлов топленого масла, столько же кожаных мешков с сырцами и столько же мешков сыра. Следующий, весенний приезд был известен как - застолье с талканом. Родители жениха готовили девять котлов ячменного и черемухового талкана. Следующее, осеннее угощение называлось - пир в честь получения лошади за невесту. Жених приводил коня без седла, но в серебряной уздечке и вручал отцу девушки. Последний дарил парню шелковый кушак. Заключительное угощение делалось весной в год свадьбы и называлось - великое застолье. Сваты приезжали с большим количеством вина и договаривались о дне свадьбы. Согласно хакасским традициям, свадьбы устраивались летом перед сенокосом, когда трава подрастала на длину расстояние между вытянутым большим и согнутым указательным пальцами и обязательно на третий или пятый день новолуния.

При сватовстве по чести калым не платили - считалось, что он окупался подарками и угощениями за многие годы. Заключение брака в такой форме практиковалось только в байских семьях.

При сватовстве по чести последним обрядом был своего рода «девичник» (теенджек) . За неделю до свадьбы невеста собирала обычно семь своих подруг. Приглашалось такое же количество парней, которые обеспечивали уход за лошадьми девушек. В очень богатых семьях на девичник собиралось до 30-50 девушек и парней, одетых в лучшие наряды. Невеста и ее подруги обязательно надевали шелковые платья с парчовыми наплечниками, девичьи халаты, а на голову - свадебные шапочки. Свадебная шапочка называлась сахпа. В течение недели вся компания верхом на лошадях объезжала родственников невесты, которые угощали молодежь и делали свадебные подарки. Во время девичника молодежь пела и веселилась. Затем эта компания возвращалась к дому невесты, где вечером устраивали девичий праздник. Утром от жениха приезжали свахи верхом на украшенных конях вместе с обозом вина. Все они были в красивых костюмах, состоявших из свадебной шубы с безрукавкой. Свадебная шуба отличалась своеобразным перехватом подола. Необходимой принадлежностью свадебного наряда свахи являлся нагрудник пого. Он отождествлялся с ликом богини Умай. Надевание пого на свадьбу было связано с представлением о том, что она дарует души детей. Комплект костюма свахи завершал: особый головной убор, сшитый из меха чёрно-бурой лисы . Хакасская женщина должна была иметь свой костюм. Ношение одежды с чужого плеча осуждалось.

Среди свах выбиралась главная, которая являлась старшей невесткой жениха. Свахи увозили невесту от родителей на собственную свадьбу. Вместе с ней ехали ее родственники и молодежь, бывшая на девичнике. Родители невесты на свадьбе не присутствовали и в течение года не имели права навещать свою дочь.

Невеста ехала на свадьбу верхом на своем коне, а ее старшая сестра или старшая невестка вела лошадь на поводу. Лицо у девушки до конца свадьбы закрывалось платком. За ней тянулся обоз, нагруженный приданым, включавшим в себя до девяти сундуков. Все это готовила для новой семьи мать невесты. Род жениха ничего не выделял .

Умыкание (воровство невесты), при котором невеста, как правило, была совершеннолетней. Основной формой было похищение. Такая свадьба может с успехом стать сценарием для приключенческого фильма. Влюбленные сами договаривались о дне и времени похищения. В залог верности парень получал какой-нибудь предмет ее туалета - колечко, перстень или платок. Если невесту для парня выбирали его родители, они посылали сваху, которая переговаривала с девушкой в тайне, от ее отца и матери. Иногда к помощи подобной свахи обращались сами парни, не осмелившиеся подойти к предмету своей любви. За свои услуги сваха получала вознаграждение - овцу или даже лошадь . Иногда совершали насильственный увоз девушки, положив ее поперек седла, грудью на переднюю луку. При таком увозе ее вынуждали дать согласие на брак.

Наутро после похищения посылали родителям девушки нарочного, который, не слезая с лошади, объявлял, где находилась «потеря». Отец похищенной девушки собирал отряд в 20-30 чел. и отправлялся за нею. Если погоня догоняла похитителей, то дело могло дойти до серьезных столкновений. Но обычно к тому моменту, как пропажа обнаруживалась, жених и невеста были уже в аале его родителей. Когда приезжала погоня, родители жениха выходили навстречу с угощением и говорили приветственную речь, признавая свою вину. Отец девушки требовал привести к нему дочь. Группа женщин вводила ее в женскую половину торты и, заслонив собой, учила, как отвечать. Если девушка отказывалась от этого брака, то участники погони увозили ее домой, получив «за бесчестье» 25 руб. Если девушка сообщала, что согласна выйти замуж, то приехавшие садились за стол и начинали разговор о калыме. Его обычно назначал отец девушки. Калым платили сразу. Отец жениха клал требуемые деньги на блюдо, застеленное белым платком. Отец невесты заворачивал деньги в этот платок и отдавал кому-нибудь из сопровождавших его лиц для подсчета. Если предложенная сумма расценивалась как недостаточная, то по уговору остальные деньги отдавали во время «мировой». У кызыльцев калым платился скотом (по три - девять голов) .

Выплата калыма у хакасов XVIII-XIX вв. являлась ответственным моментом при заключении брака и фактически определяла собой и сам порядок, и время брачных церемоний, в частности, величину срока, протекавшего между двумя основными свадебными праздниками, малым и большим, заканчивавшимся увозом молодой в дом мужа.

Многие авторы, писавшие о семейно-брачных отношениях, как правило, уделяют калыму, срокам его внесения, кругу родных жениха и невесты, собиравших и получавших калым; большое внимание. Калым рассматривается как элемент имущественного права.

Имеется значительное количество достоверных данных в работах Л.П. Потапова о том, что в начальный период калым уплачивался не семье или отцу девушки, а целой родовой группе, к которой она принадлежала и лишь позднее - более узкому кругу родственников и, наконец, ее отцу.

Эта сторона вопроса обычно ускользает от исследователей или ей уделяется очень мало внимания. Между тем, она дает возможность понять его природу в близкое к нам время. Обычай «собирания» калыма родственников жениха был использован оформившейся родоплеменной, а затем и феодальной знатью в качестве формы собирания дани с зависимого населения в целях преподнесения ее в качестве богатого свадебного дара знатным родственникам невесты.

И.Д. Старынкевич отмечал: «Сородичи жениха неоднократно собираются вместе для определения их материальной помощи в уплате калыма». Чтобы определить, сколь существенную роль играл калым в жизни населения Хакасии в прошлом, нам следует ознакомиться с размерами калыма и его составом.

Сведения о точном размере калыма, сохранившиеся в этнографической литературе, довольно противоречивы. Большинство исследователей, освещавших этот вопрос, отмечали, что плата за девушку зависела от социального положения брачующихся и приводят перечень товаров: скота и денег, которые отдавались в том или другом случае за невесту. Так как величина калыма значительно варьировались в зависимости от обстоятельств, то не будет лишним привести здесь некоторые данные по вопросу о калыме, имеющиеся в литературе. В состав калыма у хакасов входил главным образом скот, но, начиная с XIX в., калым стал выплачиваться и деньгами.

По сообщениям Шибаевой Ю.А., которая рассматривала институт калыма у различных групп населения Хакасии, Доможаков Г. Н. заплатил калым, который состоял из девяти голов скота, восьми коров и одной лошади, и ряда вещей. Заметим что калым в отличие от приданого, не готовили заранее, а обговаривали в период сватовства .

Полученный калым отец невесты обычно распределял между своими сыновьями и братьями. При этом все, кто получал долю из калыма, обязан был участвовать в наделении невесты приданым, состоявшим из скота, который выделяли ей осенью, года через два-три после свадьбы.

Приданое, по обычаю, должно было стоить немного меньше калыма. Как говорили: «Доля дочери короткая». Помимо калыма отец жениха обязан был подарить отцу девушки хорошего коня. Баи выставляли двух или трех коней. Полученного коня отец невесты мог подарить своему брату, зятю или крестному отцу дочери. В свою очередь, когда невеста приезжала за приданым, она от них получала - лошадь во всем убранстве. В некоторых случаях отец невесты вместе калымом требовал халых парызы - отработки жениха за невесту летом в страду.

Таким образом, на этом этапе свадебной обрядности происходила своеобразная покупка жены. По этому поводу хакасская пословица гласила: «Если надоишь - будет молоко, если купишь - будет жена» . Калым и приданое - это своеобразный залог хороших отношений между родами. Размер приданого немного уступал калыму. Особенностью приданого у хакасского этноса было то, что оно продолжало оставаться собственностью жены, но в общем пользовании.

Это были основные традиционные формы заключения брака. Но хотелось бы упомянуть и такую экзотическую форму, как брак через обычай дарения птицы. Хакасы особенно почитали лебедя и фламинго. За первую птицу можно было поучить лошадь, то за вторую получали невесту. Парень, убивший фламинго, мог сватать любую девушку без выплаты калыма. Эта форма заключения брака связана с обычаем дарения птицы - фламинго. Подстреливший фламинго, которые весной и осенью пролетают над Хакасией, мог сватать любую девушку. На птицу надевали красную шелковую рубаху, на шею повязывали красный шелковый платок и отправлялись с ней в юрту родителей девушки. Родители должны были принять подарок, а взамен отдать дочь. Калым не полагался. Если девушку не отдать, то, по хакасским поверьям, птица проклянет этот дом и дочь умрет. В данном обычае виден культ священных птиц, который, очевидно не связан с тотемизмом, как предполагает Л. П. Потапов. Хакасы особо почитали кукушку, турпана, дрофу, журавля, лебедя и фламинго - считалось, что они могут проклясть и наслать несчастья на людей. Кукушек и турпана вообще не убивали, ибо считалось, что за это пострадает сам стрелок. За принесенный в дом дрофу, журавля или лебедя нужно было отдарить, или устроить пиршество, иначе, считалось, убитая птица пошлет проклятия. Обычай дарение птицы в обмен на невесту существовал до начала ХХ века.

Существовали и такие формы брака, как левират (когда вдова выходила замуж за младшего деверя) и сорората (когда вдовец женился на младшей сестре умершей жены) в целях сохранения имущества в пределах данной семейно-родовой группы брак заключали. В случае смерти супруга обычно вдову выдавали за деверя или другого младшего холостого родственника мужа. Наиболее раннее упоминание о левирате имеется в описании составленным атаманом Мунгучаковым (1737г) В нем сказано: « И беру жён из родства…и меньший брат большую невестку. Этот обычай был - деверь женится на невестки. У деверя согласия не спрашивали. «Эта жизнь не зависит от тебя - говорили деверю, - она зависит от законов народа, и ты не сможешь быть выше их, потому что общество - это сила». Если он не соглашался, то его наказывали и заставляли жениться. У вдовы тоже особенно не спрашивали - это было вполне обычным делом в традиционном понимании. Особых обрядов при таком заключении брака не существовало. Деверь после последних поминок навьючивал на спину седло и переметную суму, в руках держал уздечку и ружьё. При входе в юрту жены умершего старшего брата, он клал седло на кровать, а из ружья стрелял в дымовое отверстие юрты. Этими действиями он изгонял злых духов, погубившего старшего брата. На следующий день вдове заплетали косы и устраивали небольшой той. При женитьбе по обычаю левирата калым не платили и раздел имущества не производился. Если при таком браке женщина оказывалась на много старше мужа, то обычаем разрешалось мужчине брать в жены её младшую сестру или младшую родственницу, когда первая состарится.

Если мужчина становился вдовцом, то он мог жениться на младшей сестре или младшей родственнице супруги. Отказ девушки от такого брака в тех патриархальных условиях был исключительным случаем. Обычай сорората старались использовать также часто, как и левирата, и он был вызван теми же причинами.

Брак отработкой существовал среди бедной части населения («вошел в зятья»). Родители невесты, у которых не было сыновей. Принимали себе в дом бедного зятя. Он обязан был работать в их хозяйстве и этим заслужить себе жену. Если за невесту платили 300 рублей калыма, то зять поступал работником к её родным на 5 лет . Но если жених, «вступивший в семейство, чтоб заслужить калым на невесту», сам от неё отказался, то за время работы получал только половину причитающейся платы». Иногда бедняк женился на богатой вдове. Такая форма брака по-хакасски носила название - «вошедший в наследство жены». В данном случае калым не платился.

Рассмотрев формы заключения брака, мы переходим к следующему этапу нашей исследовательской работы, а именно к свадебной обрядности хакасов.

Описывая традиционную свадьбу хакасов, можно было бы строить изложение в виде нескольких локальных вариантов, отличающихся в деталях друг от друга. Однако такой путь оказался бы нецелесообразным, так как в этих вариантах не меньше общих моментов, чем различий. В целом, несмотря на эти различия, можно говорить о единстве и общности культурно-бытовых традиций хакасов не только в материальной и духовной жизни, но также в области семейно-бытовой обрядности. За основу схемы хакасского свадебного церемониала нами взято, принятое в этнографической литературе деление обрядности на три этапа: подготовка к свадьбе, то есть предсвадебная обрядность, собственно свадьба и послесвадебный этап. В свою очередь, каждая часть состоит из определенного, во временном отношении, цикла обрядов.

Прежде чем перейти к описанию предсвадебной обрядности, следует сказать о локальном варианте свадебной обрядности в целом. У качинцев свадебный церемониал состоял из: 1) «девичник» - малый праздник, который проводился накануне свадьбы; 2) сама свадьба; 3) поездка к родителям невесты. У сагайцев и кызыльцев свадебный обряд состоит из следующих частей: 1) привоз похищенной девушки в улус жениха и заплетсние волос в свадебном жилище; 2) прибытие погони и сватовство, 3) мировая сделка, с битьем сватов плеткой в доме родителей невесты и назначение калыма, 4) средняя (вторая) мировая; 5) третья мировая; 6) пир у жениха, непосредственно свадьба; 7) поездка к родителям невесты.[ 6, с 117]

Учитывая эти различия в свадебных церемониях этнических групп хакасов к предсвадебной обрядности, мы относим такие обряды, праздник по случаю за плетения волос, мировая, девичий праздник.

По описанию Н.Ф.Катановым сагайцы и кызыльцы, на следующий день после привоза молодой в дом мужа, устраивали -- малый праздник по случаю за плетения волос. Невеста во время всего праздника обязана была находиться в свадебном шалаше. Здесь же ей расплетали волосы и заплетали две косы. Женщины, которых назначали заплетать и одевать невесту, назначались со стороны жениха и они должны быть счастливы в семейной жизни, многодетные, жившие в достатке. Во время рас плетения косичек, девушка должна рыдать, как бы показывая, что она навсегда расстается со свободной жизнью. Жениха приглашают в момент окончания за плетения волос. Посаженная мать выстригает у него волосы с висков и приплетает их в косы девушки.

Прическа хакасской женщины имела определенное значение. Согласно обычаям, девушки носили косички, заплетенные по часовой стрелке. Замужняя женщина носила две косы. Старая дева заплетала три косички. На празднике обряд рас плетения косичек возглавляла жена старшего брата жениха или его старшая сестра (мужа), или жена по матери. Расплетавшая косички называлась посаженная мать и отвечала за все основные ритуалы, связанные с невестой. Она надевала такой же костюм, что и сваха.

Многие исследователи (Бутанаев В.Я., Потапов Л.П., Патачков К.М.) в своих трудах писали, что к свадьбе каждая сторона готовилась самостоятельно и приглашала только своих родственников.

Заранее строилась юрта новобрачных, с северной стороны юрты родители из трех березовых жердей, установленные на земле по кругу, а вверху скрепленные тонким березовым обручем, устанавливали свадебный шалаш. Он покрывался полосками вываренной бересты, лиственничной корой или войлоком, а вверху оставалось дымовое отверстие. Устанавливали свадебный шалаш с дверью на восток. В шалаше находился сундук, посуда, предметы домашнего обихода и прочие вещи, выделенные для жениха его родителей, то есть наделяли символами жилья . И здесь проводились основные обрядовые церемонии, связанные с древними религиозными представлениями. Накануне проведения свадьбы в доме жениха справляли - праздник новой юрты. Во время его проведения совершали ритуальное зажигание очага и кормление огня. Огонь для новой юрты приносил из родительского очага дядя жениха по матери. Мать жениха стелила брачное ложе. Согласно поверьям, стелить нужно было в обеденное время, чтобы молодые супруги долгие годы видели солнце. В новую юрту приглашалась пожилая женщина, вырастившая многих детей. В это время невеста находилась у одного из старших родственников жениха, где проводилась малая свадьба.

На этом празднике жених не присутствовал. Хозяин дома приходился посаженным отцом, а хозяйка - посаженной матерью, а зачастую еще и свахой. И проведение этого праздника было своего рода долговым обязательством. Впоследствии родители жениха устраивали такой же праздник для детей тех родственников, которые исполняли роль посаженных матери и отца.

На этом празднике делалось угощение для молодежи, а вечером для них устраивалось гуляние. На следующее утро за невестой прибывала процессия, в состав которой, заменяя жениха, входил его младший брат или племянник. Этого заместителя называли малый жених. Затем, подросток вместе с невестой кланялся хозяевам в ноги, подносил им чашу с вином и просил разрешения вывести невесту. Получив разрешение, он брал невесту за руку, помогал сесть за лошадь и до усадьбы жениха вел за собой лошадь на поводу.

Свадебный поезд сначала объезжал юрту 3 раза по ходу солнца. Затем жених принимал из рук «заместителя» поводья лошади, снимал с коня невесты седло и потник и, занося их в юрту, клал в ногах постели. По обычаю эти седло и потник должны были находиться здесь в первую брачную ночь. У кызыльцев невеста бросала собравшейся молодежи и детям бусы. Такой ритуал назывался - счастье волос.

В этот же день совершали обряд поклонения небесным светилам (луне и солнцу), богине огня. Этот обряд был своего рода венчанием и присягой на верность в супружестве. Если мужчина брал вторую жену, то «венчание» перед луной и солнцем совершали, но эту жену в дом вводили через окно. Если он брал третью жену, то этот обряд не совершали. После обряда поклонения луне и солнцу невесту заводили в юрту, где исполнялся обряд приобщение к огню. С этих пор она становилась хозяйкой домашнего очага. Огонь в очаге юрты сына разводили от углей, которые приносили из дома отца

Накануне основной свадьбы обычно дядя по матери - устраивал у себя - девичью свадьбу. Он исполнял роль посаженного отца, а его жена - посаженной матери, невесты. Из этого имитированного «дома родителей» невесту увозили на основную свадьбу - свадьба парня. На третий день дядя получал подарок заднюю часть коровьи туши. Его жена, бывшая посаженной матерью невесты, отдаривалась гостинцем - грудной частью туши коровы. Это мясо дядя увозил к себе в аал, где угощал своих родственников и соседей.

По мнению Яковлева Е.К. свадьба тяжело отражалась на семейном бюджете. Обычно на мясо забивали лошадь, быка и яловую корову. Поэтому родственники делали крупные подарки, давали лошадь или корову на мясо, на второй день свадьбы они по очереди приглашали народ на пиршество к себе домой. Все подарки и материальная помощь были долговым обязательством: в свою очередь на свадьбе родственников надо было их отдарить тем же.

Родители невесты не имели права присутствовать на свадьбы. Они устраивали пиршество при приезде молодых (у сагайцев и кызыльцев сразу после свадьбы, а у качинцев - через три месяца). Здесь совершали основные ритуалы: жених должен был преклонить колени перед родителями невесты, выдержать три удара кнутом и с одного удара расколоть чурбан. Новобрачные у гостя по обычаю больше трех дней не ночевали. На третий день приехавшие сваты возвращались назад. Молодой давали в подарок флягу вина, мешок гостинцев и заднюю часть туши барана. По обычаю, у курдюка подаренной части туши обрезали кусочек, дабы из родительского дома не ушло счастье. Молодые, вернувшись в свой новый дом, делали угощение для своей родни. Приданое привозили сразу или через год-полтора, когда родители невесты окончательно убеждались в крепости брака. На этом свадебные обряды заканчивались.

На всех этапах свадьбы играли на музыкальных инструментах, исполняли традиционные танцы, устраивали спортивные состязания. Присутствовал народный фольклор. Участники свадебных мероприятий надевали свои лучшие наряды. Наиболее красочными являлись костюмы жениха и невесты, а также свахи, родителей молодых.

Таким образом, свадебная обрядность хакасов, несмотря на некоторые свойственные одной местности варианты, в целом была едина для всех этнических групп. В свадебных обрядах хакасов отразились пережитки различных исторических эпох, социальных норм и религиозных верований, раскрываются мировоззрение и многогранность традиционной культуры народа. Многие элементы хакасской свадебной обрядности являлись общими для народов Южной Сибири, что говорит об их древних этнокультурных связях. Изучение роли и значения традиционной свадебной обрядности даёт возможность выяснить происхождение и особенности бытования некоторых его форм, а в отдельных случаях раскрыть и сущность обряда.

Дух огня (От инезi – мать огня) имел антропоморфный облик. Чаще это была женщина. Пожилые хакасы про нее говорят: «От iне – это белая красивая, обнаженная женщина. Она разговаривает, подает звуки» [ПМА, Боргоякова А.А.]. По другим сведениям, хозяйка огня показывалась в образе полной женщины в пестром платье и платке, хотя иногда ее видят одетой во все черное. Нередко хакасы про нее говорят: «Хозяйка огня – это седовласая старушка» [ПМА, шаманка Майнагашева Сарго]. На антропоморфность духа огня также указывают следующие запреты: нельзя ворошить огонь ничем острым – можно поранить его, выколоть глаза.

Это представление хорошо иллюстрируется, записанным нами мифом: «Две старушки разговаривают между собой. У одной из них нет глаза, а у второй – зуба. Одноглазая старушка говорит: «Мой хозяин открыл дверцу печки и ножом проткнул мой глаз». А вторая говорит: «А меня, хозяйка проткнула ножницами и выбила мне зуб». Поэтому у хакасов не принято острыми предметами касаться огня. Вообще к огню надо относиться очень аккуратно и с почтением» [ПМА, Бурнаков В.С.].

В традиционном понимании хакасов, богиня огня От-ине давала тепло и свет, постоянно охраняла домашний очаг и семью от злых сил, очищала пространство, приносила удачу и богатство хозяину, ила заботами главы дома. Поэтому ее называли чурттын-ээзи - хозяйка жилища, чурттын-хадарчизы – хранительница жилища, кизинин-хулгы - оберег человека, хадарганын-халхазы – щит пасущегося (скота) и т.д. Для сохранения благополучия семьи женщины были обязаны ежедневно кормить духа огня. Наши информаторы говорили: «У хакасов принято с почтением относиться к огню. Огонь живой, он имеет своего духа-хозяина. Его всегда кормили. Любая хозяйка, когда готовит пищу, обязательно кормит хозяина огня. В огонь запрещалось бросать что попало» [ПМА, Бурнаков А.А.]. Прежде чем садиться за стол, подкармливали духа огня кусочками мяса, сала, кашицы, бросая их в огонь. Перед употреблением хмельных напитков также в первую очередь угощали духов огня и дома (иб ээзi) [Потачаков К.М., 1958, С. 96]. Если случался пожар, считалось, что дух огня чем-то обижен на хозяина дома и вызвал пожар в доме. Поэтому старались не обижать, не разгневать духа огня.

Как указывалось выше, хозяйка огня могла показываться некоторым людям. Как правило, такие люди считались с «чистой» душой. Хакасы говорят: «Иногда можно увидеть, как От-iчек в облике старушки сидит у очага. Когда ее не покормишь, то она сердится. При кормлении хозяйки огня говорили такие слова: «Матушка-огонь, тебя кормим! Удачи и счастья нам дай!» [ПМА, Кайнакова А.С.]. Очень важно было покормить хозяйку огня утром, это связывалось с верой в то, что после этого священнодействия, день сложится удачно. Поэтому, хакасские старики говорят: «Утром, в любом случае необходимо покормить хозяйку огня». По хакасским поверьям: «Когда огонь свистит, это означает, что хозяйка огня захотела кушать» [ПМА, Боргояков Н.Т.].

Помимо ежедневного кормления духа огня, хакасы совершали ежегодное домашнее жертвоприношение огню – от тайых. Обычно его проводили весной на девятый день новолуния, когда распустятся листья, закукует кукушка и «проснутся» горы и реки. Это жертвоприношение могли возглавлять, как шаманы, так и служители белой веры, называемые по-хакасски, пурхан, т.е. святой человек [Бутанаев В.Я., 1998, С. 30]. В честь духа огня закалывается обыкновенно «марай пастыг ах сiлакка», т.е. белый холощеный баран с черными щеками [Катанов Н.Ф., 1897, С. 90]. В тоже время, совершались регулярные кормления домашних фетишей – Чалбах-тес или От Инези-тес и Хызыл-тес, находившихся в каждой юрте и являвшихся олицетворением богини огня и ее атрибутов (сабыт - жезл). Для обеспечения благополучия и отвращения бед, духу огня также посвящали ызыхов (священных лошадей). Обряд проводился шаманом.

В традиционных воззрениях хакасов, огонь наделялся всеми свойствами медиатора. Ни одно домашнее и общественное жертвоприношение не обходилось без жертвенного огня. Ни одно божество не могло «вкусить» жертвуемой им пищи без помощи огня. Наши информаторы говорили: «Самым почитаемым духом является хозяйка огня – От ине. Через нее достается пища духам-хозяевам гор, воды и т.д. В тайге мужчины, когда начинают промысел, в первую очередь кормят хозяйку огня. Она помогает в добыче зверей. Благодаря ее помощи, за зверьми не надо будет далеко ходить» [ПМА, Тобурчинов Н.П.].

Свойство посредника между людьми и духами, сближало значение огня с фигурой шамана. В архаических воззрениях хакасов, дух огня считался одним из главных помощников шамана. Шаман перед отправлением в свои далекие путешествия во время камлания, прежде всего, обращался за помощью к хозяину огня. Н.П. Дыренкова по этому поводу писала: «Ни один кам не согласиться идти ни к какому духу без разрешения матери-огня. «Без нее идти нельзя»,– говорила камка, «а если она с тобой, то идти и светло и легко». Вот почему каждое камлание начинается с обращения к матери-огню и молитвы к ней» [Дыренкова Н.П., 1927, С.71]. Считалось, что «если будет какой-нибудь черт нападать на шамана, то От эзи (дух огня) опояшется вокруг кама, этим самым защитит его от нападений черта, так что, если даже черт одолеет кама, он все равно не сможет его съесть, а без него уже кам умрет» [Алексеев Н.А., 1984, С. 72].

Велика была роль огня в традиционной хакасской медицине. Как правило, ни одна лечебная процедура не обходилась без использования огня. Большое значение огонь имел в семейно-бытовых обрядах. Огню поклонялась молодая женщина, вступающая в брачную жизнь , молодая кормящая мать. При родах в доме обязательно должен был гореть огонь. Значимая роль огня в погребальном обряде.

Образ хозяйки огня неразрывно связан с очагом. Среди символов культуры, символ очага – это центральный образ. Он обозначал неподвижную значимую точку пространства, ее центр, от которой проводился отсчет времени и сторон света. Он олицетворял собой стабильность, являлся отражением сущностных свойств мира. Очаг – это семантический центр юрты, который выступает как точка отсчета при организации ее пространства, и место, вокруг которого протекает жизнь семьи. Кроме того, очаг – связующее звено между предками и потомками, символ преемственности поколений. Лучистый огонь очага, имевший ту же природу, что и небесное пламя, занимал видное место в культурной традиции Саяно-Алтая [Традиционное мировоззрение, 1989, С.103].

В религиозно-мифологическую систему хакасов, в результате этнокультурного взаимодействия с русским населением, органично вошел иноэтничный мифологический персонаж – Сузетка или домовой (по-хакасски Туранын, ээзi или Чуртын ээзi, Чурт хуягы). Мифологические сюжеты, переходя от одного народа к другому, подвергаются изменениям не только соответственно конкретной обстановке национального быта и конкретным социально-историческим обстоятельствам, но и своеобразному мышлению, характерному для той или иной народной среды. По своему статусу – охранителя жилища, Сузетка встал в один ряд с хозяйкой огня. «Чуртын ээзi тiпчелер, хуйах» – «Хозяин дома – это защита» [ПМА, Сунчугашев С.П]. «Пicтiн хуйагы пар, чуртан ээзiнiн андыг ох» – «У нас есть хуйах (защита), у «хозяина дома», он также есть» [ПМА, Боргоякова А.А.].

Хакасами до сих пор строго соблюдается обычай поклонения хозяину огня и «хозяину» дома при постройки нового жилища. «Когда построишь новый дом, то необходимо затопить печь и положить в огонь часть пищи. Так ты одновременно поклоняешься хозяйке огня и хозяину дома. Они оба охраняют дом от всяких болезней, не пускают в дом несчастье» [ПМА, Тобурчинов Н.П.]. Образ Сузетки, как и хозяйки огня наделяется антропоморфными чертами. «Чуртан ээзi кiзi ла осхас» – «Хозяин дома похож на человека» [ПМА, Мамышева Е.Н.]. «По внешнему виду Сузетка бывает разной, чаще она показывается в виде маленького человечка с взъерошенными волосами и в белой одежде. Когда построят новый дом, то в первую очередь кормят духов огня и горы. Как раз в это время в доме и поселяется Сузетка» [ПМА, Бурнаков В.С.].

Семантическая связь очага с Сузеткой у хакасов прослеживается на том факте, что обычно, местообитанием последнего, являлся очаг (печь), либо место около него. «Сузетка живет возле печки в подполье» [ПМА, Ивандаева В.И.]. Пожилые хакасы говорят, что «тура ээзi или «чурт хуягы» живет в каждом доме. Раньше, когда переезжали в другой дом, то брали с собой домового. Его приглашали таким образом, из печи в платок высыпали три щепотки золы и говорили: «Пойдем с нами в другое место!». Затем эту золу разбрасывали по углам нового дома» [ПМА, Чепчигашева Л.А.]. Согласно другим сведениям, при постройке нового дома хакасы «перевозили» хозяина дома следующим образом. В новом доме порог обязательно переступают правой ногой, которая считается счастливой. Из печи старого дома берут угольки, которые кладут в новый очаг. На эти угольки льют масло и зазывают «хозяина дома». Обряд освящения нового дома, как правило, проводил старик либо уважаемый взрослый мужчина. Он кропил по углам дома араку и произносил алгысы – благопожелания. Затем обходил весь двор и приглашал «Туранын, ээзi» [ПМА, Тасбергенова (Тюкпеева) Н.Е.].

Изложенный материал позволяет нам сделать некоторые выводы. Традиционное сознание хакасов характеризовало огонь качествами живого существа. В верованиях хакасов огонь представлялся в образе женщины. С течением времени, этот образ усложняется и постепенно преобразуется в сложную по своим функциональным характеристикам фигуру «хозяйки очага». В ней видят мифическую покровительницу и прародительницу рода. Дух огня характеризуется амбивалентными свойствами, как источника жизни и одновременно ее разрушителя. Со временем, в результате исторических событий, в мифологическую картину мира хакасов, в один ряд с хозяйкой огня встал славянский мифологический персонаж – Сузетка. Это явление придало особый колорит хакасским народным верованиям. Сам по себе образ Сузетки, является примером взаимодействия славянских (как дохристианских, так и христианских) представлений с местными анимистическими воззрениями. Хотя Сузетка происходит, скорее всего, от русского «соседка», этот дух не тождественен русскому домовому в полном смысле этого слова. В этом смысле, Сузетка представляет собой локальное явление в тюркских верованиях.

Склонность к героизму – почетное качество у любого народа. Ведь именно героев восхваляют в веках, и именно благодаря им помнят и этнос в целом.

Героический эпос (алыптыг нымах) – самый популярный фольклорный жанр у хакасов – дается не каждому. Во-первых, в его основе лежит сложная мифологическая система: вселенная делится на три мира, в каждом из которых обитают свои божества, духи и природные явления, и в этих непростых условиях богатыри-альпы совершают свои подвиги, один диковиннее другого. Во-вторых, в памяти приходится держать довольно большой объем информации: средняя "продолжительность" эпоса – 10-15 тысяч строк, т.е. 150-200 печатных страниц! В-третьих, исполняют эпос в технике низкого горлового пения (хай), под аккомпанемент чатхана. Неудивительно, что сказители (хайджи) пользуются огромным уважением соплеменников. В прошлом, эти достойные люди даже были освобождены от уплаты податей (налогов). А послушать заезжего хайджи собирался народ изо всех окрестных деревень.

Алыптыг нымах – своеобразная летопись хакасского народа, в которой реально происходившие события настолько искусно смешены с вымыслом, что фольклористы и историки иногда расходятся в оценках этих документов. Кстати, изначально героические эпосы были произведениями устного народного творчества, передаваемыми от отца – сыну, а от учителя – ученику. Первые попытки записать и систематизировать их относятся лишь к концу девятнадцатого века. Самые известные и почитаемые по сей день эпические сказания – "Албынжи", "Алтын Арыг", "Хара Хусхун, ездящий на вороном коне" и "Хан Кичигей".

Уважали хакасы и малые жанры. Задолго до появления модной теории словоформ, представители этого народа верили в силу магического воздействия произнесенного. Так на свет появились благопожелания (алгыс) и проклятия (хааргыс). Кстати, превратить одно в другое проще, чем кажется: благопожелания имеет право произносить умудренный опытом человек не моложе 40 лет.

В устах юнца те же самые слова приобретают противоположный смысл!

Народный костюм хакасов

Традиционные мужские рубахи и женские платья отличались друг от друга лишь длинной. Обязательные элементы наряда – полики (деталь кроя, соединяющая полочку и спинку по линии плеча – прим. ред .), разрез на груди, отложной воротник с застежкой на одну пуговицу, широкие складки спереди и сзади, за счёт которых достигался объем. Рукава также были широкими, но с узкими обшлагами. Женское платье помимо длины выделял своеобразный "щлейф": задний подол кроили существенно более длинным, чем передний.

Хакасы предпочитали яркие, чистые цвета: красный, синий, зеленый, бордовый и коричневый, "уважали" контрастную отделку и вышивку. Если в ряде культур народов России для женщин обязательным элементом наряда был пояс-оберег, то хакасские девушки поясов, наоборот, не носили. Этот аксессуар был отличительной особенностью вдов.

И мужчины, и женщины обязательно носили штаны. Покрой у них был одинаковый, но представители сильного пола одновременно надевали две пары: нижние (ыстан) и верхние (чанмар). Женские штаны – субур – обязательно заправляли в голенища сапог, чтобы мужчины, а особенно свекор, не видели ног прелестницы.

Одежду хакаски, естественно, шили сами. Повседневную – из хлопка, праздничную – из шелка, благо торговые отношения с азиатскими государствами существовали испокон веков.

Мужские рубахи дополнялись суконными или шелковыми халатами-чимче, обшитыми бархатом и подпоясанными хуром (кушаком). Брутальности образу добавлял нож и огниво. Эти полезные в быту предметы служили еще и украшениями, и показателями статуса владельца.

Женские наряды украшались более затейливо. Во-первых, по праздникам замужние дамы надевали поверх халатов или шуб (в зависимости от времени года) сигидек – распашную безрукавку, украшенную каймой из разноцветных шелковых шнуров.

Замужние женщины поверх халатов и шуб по праздникам надевали безрукавку-сигедек. Девушки и вдовы не имели право носить его. Сигедек шили распашным, с прямым разрезом, из четырёх проклеенных слоёв ткани, благодаря чему он хорошо сохранял свою форму, сверху крыли шёлком или плисом. Широкие проймы, ворот и полы украшались радужной каймой (чеек) - нашитыми вплотную в несколько рядов шнурами, вручную сплетёнными из цветных шёлковых ниток.

В межсезонье девушки носили сипкен – распашной кафтан. Чем богаче его отделка – тем лучше. Воротник шили из красного шелка или парчи, в качестве украшения использовали жемчужные или перламутровые пуговицы. Активно применялось и искусство аппликации, самыми распространенными сюжетами для которых были "трехрогая корона", "пять лепестков", "козлик" и др.

Декоративно-прикладное искусство и праздники хакасов

Не брезговали красавицы и украшениями, причем, самодельными. Например, нагрудник пого – обтянутое бархатом и обшитое кораллами, бисером, перламутром, бахромой и мелкими монетками ожерелье в форме полумесяца – женщины делали своим дочерям собственноручно накануне свадьбы. Замужние женщины охотно носили коралловые серьги – ызырва. Откуда в Хакасии кораллы? От заезжих, преимущественно, татарских купцов, естественно.

Социальный статус хакаски всем посвященным демонстрировала ее прическа. Юные незамужние девушки носили множество тонких косичек с накосными украшениями. Замужние женщины – заплетали две косы.

А о наличии у дамы внебрачного ребенка должна была "предупреждать" одна единственная одинокая косица…

Даже зимой красавицы находили способы украсить себя: из-под рукавов не очень изящных овечьих шуб, без которых в местном климате никуда, "выглядывали" яркие шелковые платки или длинные разукрашенные шелком и бисером парчовые сумочки.

Благо, поводов "пофорсить" у хакасок хватало: календарные обрядовые праздники регулярно сменяли друг друга. Самые почитаемые в народе – Урен Хурты – праздник убиения зернового червя, в честь окончания посевных работ, и Тум Пайрам – праздник первого айрана, который ознаменовывал окончания перекочевки на летние стойбища. Каждое народное гуляние сопровождали турниры по бегу, скачкам и стрельбе из лука: хакасы народ не только веселый, но и спортивный!

Анастасия Чустеева
Традиции и культура хакасского народа

Приобщение детей дошкольного возраста к традициям и культуре хакасского народа

Любой народ по-своему велик ,

Бесценен вклад его в наследство вековое.

Так сбережем свою культуру и родной язык ,

Как самое на свете дорогое.

Приобщение нового поколения к национальной культуре становится актуальным педагогическим вопросом современности. Так как каждый народ не просто хранит исторически сложившиеся воспитательные традиции и особенности , но и стремится перенести их в будущее, чтобы не утратить исторического национального лица и самобытности.

Особенности развития детей дошкольного возраста, проявляющиеся, прежде всего в интенсивном развитии мышления и других интеллектуальных процессов, существенном изменении мотивационной сферы, ориентации на социальные отношения в мире взрослых дают основание утверждать, что дошкольный возраст является наиболее оптимальным для начала целенаправленного воспитания средствами этнографической культуры .

Формирование основ народной культуры носит комплексный характер, пронизывает все виды деятельности дошкольников, осуществляется в повседневной жизни и в организованной образовательной деятельности, на мероприятиях, организованных в детском саду и дома.

Многовековой опыт человечества показал важность приобщения детей к культуре своего народа , поскольку обращение к отеческому наследию воспитывает уважение, гордость за землю, на которой мы живем. Отсюда вытекает важная проблема : пробудить в ребенке те нравственные чувства и желания, которые помогут ему в дальнейшем приобщиться к народной культуре и быть эстетически развитой личностью.

Система патриотических и гражданственных отношений формируется от близкого (семья, детский сад) к далекому (поселок, край, Россия) . Воспитание гражданина и патриота, знающего и любящего свою Родину, - задача особенно актуальная сегодня. Она не может быть успешно решена без глубокого познания духовного богатства своего народа , освоения культуры малой Родины , в нашем случае – Хакасии .

На современном этапе развития нашего общества знание и уважение национальной культуры своего и других народов выступает как одно из условий успешной адаптации личности в современном поликультурном обществе . Культурная преемственность осуществляется не автоматически. Для того чтобы она проходила успешно, необходима организация стройной и внутренне согласованной системы воспитания и образования.

Задача нашего педагогического коллектива - организовать подлинный диалог личности и культуры , диалог как способ и средство их встречи, взаимопроникновения, общения, в котором личность и культура говорят на одном языке – языке смыслов. Решается эта задача не только через приобщение к миру прекрасного (выставки, праздники, игры, но и через культуру общения . Ребенок-взрослый.

Отношение к человеку другой национальности начинает формироваться у детей примерно с четырех лет, когда они узнают о многонациональном населении нашей планеты. Причем у старших дошкольников, воспитывающихся в многонациональных коллективах, преобладает положительное отношение к представителям разных народов , что чаще всего проявляется в интересе к их жизни, культуре , желании дружить, выучить язык, на котором они говорят.

Педагогические условия по приобщению дошкольников к национальной культуре , касающиеся организации педагогического процесса, включают следующее : преемственность в работе воспитателей, их содружество с музыкальным руководителем, также всеми сотрудниками детского сада; улучшение оснащенности педагогического процесса; тщательный отбор познавательного материала, в том числе народных сказок , пословиц и поговорок; индивидуальный подход к детям. В своей работе мы опираемся всегда на программу С. И. Лалетиной «И поколения в поколение» .

Для гармоничного включения процесса передачи этнокультурного наследия в систему освоения личностью общечеловеческих нравственных, этических и культурных ценностей , стало необходимым создание в группах уголка регионоведения. По мере освоения детьми материала, уголок пополняется и обновляется новым материалом. Детям предлагаются иллюстрации к сказкам и легендам хакасского народа , куклы в национальных костюмах, народные игрушки , фотографии растительного и животного мира Хакасии и др . Дети многое узнают о быте и жизни хакасского народа .

Обращая внимание ребенка на живописные пейзажи Хакасии , на животный и растительный мир, воспитываем в детях любовь к природе родного края, желание оберегать и охранять его, патриотические чувства и нравственно-эстетическое отношение к окружающему миру.

В познавательной деятельности знакомим с географическим местонахождением республики, особенностями природы, климата, этнографическими и культурными особенностями . Творческое направление проявляется в обыгрывании народных сказок , придумывании новых сюжетных линий и т. д. Проводим тематические мероприятия по группам : «История моей земли» , «Моя республика» , «Генеалогическое древо семьи» , «Герб моей семьи» .

Продуктивная деятельность направлена на знакомство и обучение дошкольников традиционным национальным видам искусства : лепка животных и птиц, оригами, рисование, роспись деревянных и гипсовых изделий, рисование орнаментов и пейзажей и т. д. Знакомим детей с национальными украшениями, национальной вышивкой. Оформляем альбом и собираем материал по знакомству с декоративно-прикладным искусством хакасского народа .

В своей работе мы используем художественное слово, наглядные пособия. Дети с удовольствием слушают музыку, детские песни. Работа с детьми ведется и через ознакомление с художественной литературой. В своей работе широко используем все виды фольклора (сказки, легенды, пословицы, поговорки и т. д.) . Знакомя детей с поговорками, загадками, пословицами, сказками, тем самым приобщаем их к общечеловеческим нравственным ценностям. Особый интерес у детей вызывают мифы и легенды. Разнообразен и многолик фантастический лик хакасских мифов . В этом мире все, что окружает человека, и его социально-общественные отношения воплощены в мифе. Раскрывая детям всю глубину мифов, открываем им богатство культуры , где каждый мотив или персонаж несут в себе большую смысловую нагрузку. Со сказками связаны первые детские представления о справедливости, дружбе, добре. Таким образом, произведения устного народного творчества формируют любовь к традициям своего народа , но и способствуют развитию личности в духе патриотизма.

Посещение краеведческого музея, изучение и знакомство детей с краеведческой литературой, организация выставок фотографий, создание фотоальбомов различной тематики непосредственно связаны с трудом людей разных профессий, различными сторонами общественной жизни человека во всей его целостности и многообразии.

Знакомя детишек с символами республики Хакасии и России , мы говорим о красоте и значительности нашей земли, воспитываем в детях патриотизм, гордость и любовь к родному краю.

Одним из эффективных, увлекательных и доступных для детей дошкольного возраста средством приобщения к национальной культуре является народная игра .

Народная игра - важнейший способ передачи богатства традиции от одного поколения к другому. Она направлена на познание окружающей действительности, усвоение обычаев, традиций , обрядов своего народа , а также овладение необходимыми для жизни умениями и навыками. Кроме того, народные игры , приобщая детей к национальной культуре , заражают их положительными эмоциями.

Используя народные игры , мы рассказываем детям о жизни хакасского народа , показываем иллюстрации, отражающие культуру народа , предметы быта и искусства. Для детей очень интересны игры, отражающие традиционные обычаи народа . Они помогают детям лучше узнать национальный характер народа .

В процессе игры формируется активное взаимодействие ребенка с окружающим миром, развиваются его интеллектуальные, эмоционально-волевые, нравственные качества, формируется его личность в целом. Например :

Развитие чувства близости с другими детьми : «Ласковое имя» , «Комплименты» ;

Обсуждение и проигрывание ситуаций, направленных на практическое применение навыков культурного поведения в игре , на занятиях, в общественных местах, на умение выражать сопереживание и сочувствие взрослым и сверстникам;

Развитие умения понимать настроение окружающих : «Что можно сделать для друга» ;

Воспитание уважения к людям различных национальностей и рас : «Спиной друг к другу» , «Хоровод дружбы» .

Играя с куклами, знакомим детей с национальными костюмами и их деталями (хакасское платье , хакасская рубаха , пого и т. д., в играх со строительным материалом - с особенностями постройки жилища хакасского народа . Подвижные народные игры , также дают представление детям об особенностях, образе жизни, культуре народа . Представляют собой универсальное средство воспитания, поскольку они не только воспитывают ум ребенка, но и закаляют его нравственно и физически, укрепляют здоровье.

Необходимо чтить свою историю и историю страны, в которой мы проживаем. Также знать особенности культурной жизни прадедов , чтобы, возрождая прежние традиции , показать их детям в новом, современном звучании. Народный праздник является для ребенка большой, яркой и глубоко содержательной игрой. Поэтому, проживая с детьми, любимые в народе праздники , мы воздействуем на эмоциональную сферу детей и оставляем в их памяти глубокий след.

В процессе работы над праздником, дети много узнают о хакасских обычаях , традициях . В день осеннего равноденствия проводим праздник Уртун Тойы (праздник Урожая) . Это красивый, вкусный праздник, он очень нравится детям. Праздник заключает в себе акт Благодарения Природе. Сам акт указывает на высокую духовность основного правила жизни в природе : “алыс-пирiс” - взял-отдал, “получил - отблагодари”. Дети вместе с родителями демонстрируют блюда нового урожая, поделки из овощей и фруктов.

После дня осеннего равноденствия у хакасов особое внимание уделялось старикам, заботились о людях старшего поколения, начинался месяц Хуртуйах ай (месяц стариков) . Почитание стариков при их жизни становилось на особое место, заключая в себе мощный потенциал этнопедагогических ценностей. На этот праздник приглашаются бабушки и дедушки ребят. Детишки поют о них, дарят подарки, сделанные своими руками. Этот праздник наполнен общечеловеческим содержанием - уважением к сединам, а также близким прикосновением к истории нашей Родины.

Подготовка, в виде бесед и народных игр , проходит в преддверии праздника хакасского народа “Чыл Пазы” (Хакасский новый год ) . При проведении этого праздника мы включаем ритуалы : Почитания огня, Очищения души, Почитания священной берёзы.

После этого праздника мы проводим праздник Земли – “Чир Ине”. “Обрядом Очищения Земли, обрядом Почитания Земли наши предки выражали своё священное отношение к ней, а говоря на языке священнодействия, вступали в диалог с божествами Земли”. Поэтому в детском саду проводим беседы на экологическую тему, очищаем участки, сеем семена в наши «мини-огороды» .

На этих праздниках завязываем с детьми на берёзу чалама (ленточки трёх цветов, загадывая желания. Все всегда сопровождается хорошей музыкой, новым оформлением зала, интересной сюжетной игрой и подвижными играми, различными сюрпризами.

Красивы и мудры ритуалы в праздниках. Они учат любви к природе, трудолюбию, вниманию к людям, почитанию старших. Каждому человеку необходимо знать родную природу, историю и культуру народа , к которому он принадлежит, свое место в окружающем мире. И чтобы воспитать в человеке внутреннюю красоту, культуру , надо воспитать в нём уважение к культуре другого народа .

Все мероприятия проводим вместе с родителями. Это сплачивает не только детей, но и родителей, а также играет огромную роль в становлении национального самосознания ребёнка. Родители принимают участие в экскурсиях, оказывают помощь в оформлении интерьера групп, в благоустройстве территории детского сада. Советуем родителям и такие формы привлечения детей к общественной жизни, как прогулки и экскурсии с целью знакомства с историческими местами, памятниками, музеями. Такая согласованность в работе детского сада и семьи является важнейшим условием полноценного воспитания ребенка, формирования у него нравственных форм поведения, толерантности, правовой культуры .

Таким образом, этнопедагогические традиции хакасского народа формируют национальное самосознание ребёнка. Хакасская пословица гласит : “Пусть очаг будет вечным, пусть жизнь будет бесконечной”. В наших детях – историческое бессмертие народа . Хакасы говорили : “Он прожил долгую жизнь, повторился много раз в своих внуках и правнуках”. Надо быть уверенным, что детям и внукам будет хорошо в будущем, надо уважать себя и учить этому других. Если целостность этого процесса нарушится, разрушится связь между поколениями. Воспитание патриотических чувств и толерантной личности есть и будет одними из главных составляющих воспитания маленького гражданина.

Современный ребенок должен знать и выполнять свои права и обязанности, как перед самим собой, так и перед другими людьми, уважать взгляды, традиции , интересы непохожих на него людей. Вся эта работа может и должна проводиться в дошкольном образовательном учреждении - первой ступени развития толерантной и эстетически развитой личности, уважающей традиции и культуру своего и других народов .

В дальнейшем мы планируем продолжить работу по приобщению детей к традициям и культуре хакасского и других народов , поскольку считаем, что это поможет воспитать у подрастающего поколения чувства любви и уважения к окружающему миру, родному краю, всем народностям , проживающим на ее территории. И от нас, взрослых, зависит, какими будут наши дети, что они унесут из детства.

Проводя исследование свадебного обряда у хакасов, мы пришли к выводу, что данный обряд, так же как и у казаков разделен на три этапа. Рассмотрим подробнее данные этапы.

Предсвадебье проходило следующим образом. Приняв решение женить сына, родители присматривали девушку из многодетной семьи из рода, имевшего хорошую репутацию. Жених и невеста могли и не видеть друг друга до свадьбы. Собственно, слова "жених" в хакасском языке нет, хакасы говорят оол (парень) или кiзо (зять). Невесту называли наа пала - букв. "новый ребенок". Это связано с тем, что невеста входила в семью жениха на правах нового члена, ибо выделение новой супружеской пары происходило только через несколько лет после свадьбы.

Близкие друзья, хорошие соседи или дальние родственники, когда у одного был мальчик, а у другого девочка, договаривались их сосватать - так проходило сватовство малолетних детей.

По достижении просватанными детьми 15-17-летнего возраста родители юноши приезжали весной договариваться о свадьбе. Этот приезд носил название молджаF араFазы - помолвка и бывал за три года до свадьбы. Следующий приезд поздней осенью именовался тазынныF уча - застолье с быком. Тушу быка без трех конечностей (оставляли только правую переднюю ногу) расчленяли по суставам (кости не дробили) и привозили на санях в подарок родителям девушки. Здесь родственники невесты, назначенные ее родителями, считали все кости у привезенного быка. (Если не досчитывались костей из особо значимых (первые два ребра, первые позвонки и др.), то считали это за оскорбление. Мог произойти и разрыв.) Потом весной делали угощение тамкылыF apaFa - вино с табаком. Помимо нескольких бочонков вина родители жениха привозили в подарок свату орнаментированную хакасскую трубку и вышитый кисет с табаком.

Сваты приезжали с большим количеством вина и договаривались о дне свадьбы. Согласно хакасским традициям, свадьбы устраивались летом перед сенокосом, когда трава подрастала на длину мухура (расстояние между вытянутым большим и согнутым указательным пальцами), и обязательно на третий или пятый день новолуния.

При сватовстве по чести последним обрядом был своего рода девичник (теенджек). За неделю до свадьбы невеста собирала своих подруг (обычно семь). Приглашалось такое же количество парней, которые обеспечивали уход за лошадьми девушек. В очень богатых семьях на теенджек собиралось до 30-50 девушек и парней, одетых в лучшие наряды. Невеста и ее подруги обязательно надевали шелковые платья с парчовыми наплечниками, девичьи халаты (сикпен), а на голову - свадебные шапочки. В течение недели вся компания верхом на лошадях объезжала родственников невесты, которые угощали молодежь и делали свадебные подарки. Во время теенджека молодежь пела и веселилась. Затем эта кавалькада возвращалась к дому невесты, где вечером устраивали девичий праздник - хыс тойы. Утром от жениха приезжали свахи верхом на украшенных конях вместе с обозом вина. Все они были в красивых костюмах, состоявших из свадебной шубы (идектiг тон) с безрукавкой (сегедек).

Среди свах выбиралась главная (пас худаFай), которая обычно являлась старшей невесткой (ниге) жениха. Свахи увозили невесту от родителей на собственно свадьбу (улуF той). Вместе с ней ехали ее родственники и молодежь, бывшая на теенджеке. Родители невесты на свадьбе не присутствовали и в течение года не имели права навещать свою дочь.

Невеста ехала на свадьбу верхом на своем коне, держась за чембур, а ее старшая сестра или старшая невестка (ниге) вела лошадь на поводу. Лицо у девушки до конца свадьбы закрывалось платком. За ней тянулся обоз, нагруженный приданым (ис), включавшим в себя до девяти сундуков с утварью, одежками, постельными принадлежностями. Все это готовила для новой семьи мать невесты. Род жениха ничего не выделял.

При браке по чести калым не платили - считалось, что он окупался подарками и угощениями за многие годы. Заключение брака в такой форме практиковалось только в байских семьях. Основной же формой заключения брака было похищение девушки с последующей уплатой калыма. Обычно влюбленные сами договаривались о дне и времени похищения. В залог верности (киртic) парень получал какой-нибудь предмет ее туалета - колечко, перстень или платок. Если невесту для парня выбирали его родители, они посылали сваху (арFычаг kiзi), которая переговаривала с девушкой втайне от ее отца и матери. Иногда к помощи подобной свахи обращались сами парни, не осмелившиеся подойти к предмету своей любви. За свои услуги сваха получала вознаграждение (тiл чобаа - за муки языка)- овцу или даже лошадь. Иногда совершали насильственный увоз девушки (тухтам), положив ее поперек седла, грудью на переднюю луку. При таком увозе ее вынуждали дать согласие на брак.

Наутро после похищения посылали родителям девушки нарочного, который, не слезая с лошади, объявлял, где находилась "потеря". Отец похищенной девушки собирал отряд в 20-30 чел. и отправлялся за нею. Родители жениха выходили к погоне с вином в руках и, кланяясь, говорили: "Мы виноваты, так как совершили кражу. Теперь дитя наше, а голова ваша". Отец девушки требовал привести к нему дочь. Группа женщин вводила ее в женскую половину торты и, заслонив собой, учила, как отвечать. Если девушка отказывалась от этого брака, то участники погони увозили ее домой, получив "за бесчестье" 25 руб. Если девушка сообщала, что согласна выйти замуж, то приехавшие садились за стол и начинали разговор о калыме. Его обычно назначал отец девушки. Калым платили сразу. Отец жениха клал требуемые деньги на блюдо, застеленное белым платком. Прическа хакасской женщины имела определенное значение. Согласно обычаям, девушки носили косички (сурмес), заплетенные по часовой стрелке (onap). Замужняя женщина носила две косы (тулуг). Старая дева заплетала три косички сурмес. В том случае, когда девушка рожала внебрачного ребенка, она обязана была носить одну косу (киджеге), что считалось большим позором. На празднике сас тойы обряд расплетения косичек возглавляла жена старшего брата (ниге) жениха, или его старшая сестра (пидже), или жена дяди по матери (койi). Расплетавшая косички называлась пазыртхан идже - посаженая мать (букв.: мать, поклоняющая невесту) и отвечала за все основные ритуалы, связанные с невестой. Она надевала такой же костюм, как и сваха.

До XIX в. хакасские мужчины носили косичку (киджеге), от которой отрезали прядь для накладной косы невесты. Еще в начале XX в. с головы жениха выстригали три клока волос, которые соединялись с правой косой жены и служили ей оберегом. Если женщина, находясь при смерти, долго мучилась, то считали, что суFынды мужа не давали ей расстаться с ним. Тогда ей расплетали волосы и освобождали от "брони жизни". Вдова по смерти мужа расплетала косы и навсегда убирала суFынды.

После того как невесте заплели косы, приносили отваренную правую переднюю голень (чода) забитого на свадьбу скота. Тонкий конец этой кости обматывали белым платком. Посаженая мать, держа в руке мосол за обмотанную часть, проводила им три раза по волосам невесты и говорила: "Пусть волосы будут длиннее колена, пусть косы будут толще этой голени!" Затем она загадывала: "Онар ба, тискер бе?- "Удача или невезение?" Молодые люди кричали: "Тискер!"- "Невезение!" По поверью, у благословлявших, не достигших 40 лет, выходило все наоборот. Пожилые говорили: "Onap"- "Удача!" Все присутствующие желали молодоженам счастливой супружеской жизни. После этого посаженая мать бросала мосол из дверей шалаша в толпу поджидавших молодых парней. Начиналась спортивная борьба за овладение брошенной чода. Победивший в этой схватке, как считалось, счастливо женится. Победитель подходил к какому-нибудь старику и говорил: "Поешь сала!", засовывая эту кость ему сзади за кушак.

На сас тойы резали только овец. Свинину здесь запрещалось употреблять. Огонь в кострах зажигали только от огнива и спичками не пользовались.

Через неделю сас тойы родители жениха с двумя-тремя бочонками айранного вина отправлялись к сватам на мировую (чарас). На нее приезжали одни мужчины, которых частенько встречали кнутом. Здесь платили недостающий калым. Следующий приезд носил название улуF чарас - большая мировая. На ней окончательно решали вопрос о проведении свадьбы, о сроках приезда невесты на mopгiн к родителям, о числе гостинцев для родственников и т. д. Когда приезжали в дом родителей невесты, то отец жениха, держа бочонки с вином под мышкой, кланялся в ноги свату и произносил: "Если скажешь: ,Выйди!"- буду твоим верным псом; если положишь в огонь - буду твоей головней; если войдешь в воду - буду твоей опорой; если поднимешься в гору - буду твоим посохом; если скажешь: "Войди в дом!" - буду твоей родней!" Если приехавшие на мировую сумели пройти на почетную сторону юрты (mор), то, согласно обычаю, с ними уже не перепирались. Ночевать у сватов не разрешалось. Приехавшие издалека шли ночевать к соседям. Все привезенное вино (часар араFазы) на мировой выпивать не полагалось.

Свадьба. Примерно через месяц или полмесяца после похищения невесты", как только провели мировую, делали свадьбу улуF той - большой праздник.

На следующее утро за невестой приезжали свахи (худалар). В это время невесту прятали (хыс mucкip). Главная сваха (пас худаFай) оставалась на месте проведения праздника хыс тойы, а на попеки девушки отправлялись другие женщины, взявшие на себя ее обязанности. В той юрте, где находили невесту, делали угощение. Затем девушку приводили в дом ее посаженых родителей, откуда она должна была отправляться к жениху. Сам жених за невестой не ездил. Вместо него посылали младшего брата или близкого младшего родственника. Этого заместителя жениха называли кiчiг оол - малый жених. Совершали обряд хыс тартыр - вывод девушки. Посаженные родители садились за стол. Кiчiг оол вместе с невестой кланялся им в ноги. Затем подросток подносил им чашу с вином и просил разрешения вывести невесту. Он брал ее за руку, выводил из юрты, помогал сесть на лошадь и до усадьбы жениха вел за собой лошадь в поводу. Этот ритуал, возможно, был связан с обычаем левирата.

В то время, когда девушка находилась на девичьем празднике хыс тойы, в доме жениха справляли иб тойы - праздник новой юрты. При браке по чести юрту начинали строить заранее, а если сын не был просватан, то как только он объявлял о намерении жениться, юрту устанавливали с северной стороны неподалеку от юрты родителей. Во время проведения иб тойы совершали ритуальное зажигание очага и кормление "хозяйки огня". Огонь для новой юрты приносил из родительского очага дядя жениха по матери (тайы). По этому поводу хакасская пословица гласила: "Оолньn оды наа ибде, хыстьn оды чонда"-"Сын зажжет огонь в новой юрте, дочь зажжет огонь у людей".

Свадебный поезд, прибывший с праздника хыс тойы, сначала объезжал селение три раза по ходу солнца. Затем жених принимал из рук своего "заместителя" поводья лошади, на которой приехала невеста, а свахи помогали ей сойти. Посаженая мать заводила девушку в новую юрту и усаживала за полог. В это время жених снимал с коня невесты седло и потник, заносил их в юрту и клал в ногах постели. По обычаю, эти седло и потник должны были находиться здесь в первую брачную ночь. У кызыльцев невеста, заходя в юрту, бросала собравшейся молодежи и детям свои бусы, говоря: "Девять бусинок бросаю, пусть будет полноценная жизнь у меня; семь бусинок бросаю, пусть будет долговечной жизнь у меня!" Такой ритуал назывался сас таланы - счастье волос.

В первый день собственно свадьбы улуF той мать жениха стелила брачное ложе. Согласно поверьям, стелить надо было в обеденное время (кун тузы), чтобы молодые супруги долгие годы видели солнце. В новую юрту приглашалась пожилая женщина, вырастившая многих детей и невдовая. Она благословляла: "На почетной стороне юрты пусть будет крепко стоять колыбель. Пусть будет много братьев! В изголовье кровати пусть будет крепко стоять люлька. Пусть будет много сестер!"

В день приезда невесты с праздника хыс тойы совершался ритуал поклонения луне и солнцу (айFа-кунге пазыртханы). Пазыртхан идже накрывала невесту суконным халатом и выводила за собой из помещения. Чтобы невеста не оступилась, ее поддерживала еще одна женщина. Перед юртой они делали три круга по ходу солнца и кланялись сначала на восток, потом на юг и затем на запад три раза. В этот момент почетный старец, находившийся с южной стороны от юрты, благословлял:

Следующим ритуалом было поклонение домашнему очагу - отха пазыртханы. Невесту усаживали на белую кошму в ногах огня - у очага со стороны дверей или с северной, женской стороны юрты. С почетной стороны, в "головах" огня, находилась мать жениха. Она держала в руках три березовых шампура, на каждом из которых были насажены по три кусочка сала и по три чалама из белой и красной ленточек. Если женился единственный сын, то невесту обводили вокруг очага три раза по солнцу. Если у жениха были еще братья, то девушку сразу садили к очагу. Во время поклонения огню свекровь бросала в огонь березовые шампуры с салом, а два почетных старца, сидящих с мужской стороны и невдовых, читали благословление: "Пусть перед очагом находится колыбель! Пусть за очагом будут дрова! Живи до тех пор, пока твои белые зубы не пожелтеют и черная голова не побелеет!" У кызыльцев невеста, кроме этого, три раза по движению солнца обходила очаг и три раза помешивала суп в казане. В это время посаженая мать произносила: "Котел мешают ковшом, а женщин учат плетью!"

Вечером устраивали харааFы уча - ночное застолье. Люди садились вокруг большого казана, для которого в земле выкапывали очаг (чооха). Если брак для обоих молодых был первым, то очаг (чооха) выкапывали крестом. Если мужчина женился вторично, то чооха делали Т-образно. Огонь в свадебном очаге чооха зажигали только от серебряного огнива. С южной стороны от юрты делали мужское застолье (иреннер учазы), а с северной - женское (ипчiлер учазы). Люди садились на кошму, а вместо скатерти расстилали бересту. Поварами (хазанджи) на этом пиршестве могли быть только мужчины. Разделывать забитый скот надо было обязательно по суставам. Ломать кости запрещалось. На улуF той обычно забивали коня, корову и овцу. Баи резали пять, семь или даже девять голов крупного скота (обязательно нечетное число),

На следующий день делали утреннее застолье (uртенгi уча). На нем молодоженам дарили деньги и подарки. Начинали с того, что молодые, поклонившись огню, подходили к родителям жениха и кланялись им в ноги. Держа в руках деревянное блюдо с мясом, они говорили: "Мы пришли просить пестрого коня, чтобы ездить в гости. Мы пришли просить белую корову, чтобы из ее молока делать айран. Мы пришли, чтобы просить посуду для продуктов. У нac нет курицы, которая бы кудахтала. У нас нет собаки, которая бы лаяла". Родители брали с блюда мясо, а вместо него клали деньги. Остальные родственники или клали деньги на блюдо, или называли подаренное животное (лошадь или корову). Затем дядья жениха и близкие родственники по очереди приглашали всех участников свадьбы к себе домой. Такой обычай назывался уча кодiр - поднятие застолья.

Последний, третий день свадьбы носил название тун той - праздник начала семейной жизни. На нем оставались только старики и старухи, которые доедали остатки мяса (той толарсыFы). Здесь разрешалось присутствовать вдовцам и вдовам. (Раньше этого времени их на свадьбу не пускали). В этот день совершали обряд введения невесты в "большой дом" свекра (улуF ибге кирерге). Закутанную в два платка молодую проводили по женской половине к очагу родительской юрты. Здесь опять посаженая мать проводила ритуал поклонения огню. Затем молодая кланялась в ноги свекру и подавала ему через третьи руки бокал вина. Отец новобрачного выпивал вино и садился за свой стол, стоящий на почетном месте перед очагом.

Молодых впервые усаживали вместе за маленький столик, находившийся на женской половине. На столик ставились две тарелки, куда крошились шашлык из печени лошади (паар) и поджаренная жирная кишка овцы (чочых). Последнее блюдо готовили в первый день свадьбы и держали до третьего дня за стропилами юрты. Молодым делали вилки из деревянных рогулек, и они каждый из своей тарелки угощали друг друга три раза. В этот момент один из стариков благословлял: "Будьте неразлучны, как рога коровы, будьте неразлучны, как уши лошади!" Затем новобрачный из своей тарелки угощал мужчин, а молодая - женщин. Их опять благословляли: "Будьте хлебосольными, будьте богатыми, будьте добрыми!". Заканчивался этот обряд церемонией открытия лица и показа новых кос (тулуn сыFар). Женщины убирали с головы молодой свадебную шапочку (сахпа), вытаскивали на грудь спрятанные под воротом платья косы, снимали платок и подвязывали его по-хакасски.

Свадебный поезд на дороге поджидали молодые парни. Двое верховых перегораживали жердью путь и не пропускали процессию. Необходим был откуп в виде бочонка вина. Этот обряд носил название тоге пазы - начало преграды. Молодежь хватала подвязанный белым платком бочонок с вином, называвшийся пас am торсыFы, и пропускала свадебный поезд под поднятой жердью. Сначала вся процессия объезжала аал сватов три раза по движению солнца, затем подъезжала к воротам, где ее долго не пропускали. Чтобы успокоить родственников молодой, через ограду бросали один торсук вина (idic ахсы-початие). Наконец, выходили навстречу семь девушек и, подвязав шелковые платки к поводьям лошадей, заводили приехавших в ограду. Сначала должен был сойти с лошади пас худа - муж главной свахи.

Затем новобрачные кланялись родителям молодой. Они становились на колени и, опустив головы, держали в вытянутых руках по две чаши с вином. До тех пор пока родитель не примет правую чашу и не поднимет рукой голову молодого, они не имели права вставать. Так они кланялись всем сидящим за столом братьям хозяина. После этого молодую усаживали на почетное место, а нового зятя выводили во двор, где ему предлагали тремя ударами разрубить чурку. Неудача считалась позором и расценивалась как плохой признак. Однако родственники со стороны новобрачного могли пойти на хитрость или объявляли достаточным, если ему удавалось отрубить с края чурбана щепку.